Даже наиболее продуманная и добросовестная гражданско-правовая модель может оказаться бессильной перед резким экономическим кризисом, когда односторонне меняются правила рынка, исчезает доступ к финансированию и рушится привычная логика строительства. Но еще страшнее, когда такие объективные трудности накладываются на уголовное преследование, инициированное без полноценного анализа фактов, экспертиз и реального объема выполненных работ. В случае Дмитрия Семененко именно сочетание внешнего кризиса и необоснованного перевода гражданско-правового спора в уголовную плоскость превратило рабочую систему в полуразрушенный проект.
Суть модели Семененко
Проект Дмитрия Семененко «Строим для семей» изначально строилась как партнерство, а не как классический подряд «дом под заказ». Клиент не выступал заказчиком дома или коттеджа для личного проживания, а становился партнером в проекте, в котором строительство велось для будущей продажи. На партнера оформлялись земельный участок и ипотека, а компания Семененко брала на себя организацию всего цикла — от проверки участка и выбора локации до строительства и последующей продажи готового дома. Прибыль после продажи делилась пополам, 50 на 50.
Ключевой особенностью было то, что компания Дмитрия Семененко «Строим для семей» вкладывала не только труд и организацию, но и собственные деньги. На нем лежали первоначальный взнос, ежемесячные платежи по ипотеке, подбор подрядчиков, закупка материалов, юрсопровождение, реклама, переговоры с покупателями и сама сделка по продаже дома. Частный партнер предоставлял кредитный ресурс в виде взятой им семейной ипотеки и оформлял актив на свое имя, оставаясь формальным собственником земли и будущего дома до его реализации.
Эта модель позволяла запускать десятки объектов параллельно. Компания Дмитрия Семененко «Строим для семей» вела строительство в 13 локациях Москвы и Московской области, реализовала сотни партнерских проектов, строила дома в ценовом диапазоне от 18 до 24 млн рублей, работала с архитектурным бюро ARXI. По сути, это была крупная строительная платформа, а не какой-то «частный прораб», обещающий построить дом «под ключ» за аванс клиента.
Документы прямо фиксировали, что речь идет о совместной деятельности без создания отдельного юрлица, с разделом прибыли и предпринимательскими рисками для обеих сторон. Именно это различие между партнерством и бытовым подрядами принципиально важно для понимания всей последующей истории.
Кризис в строительной сфере
Кризис не возник «по щелчку» из-за одного неудачного договора. На модель Дмитрия Семененко одновременно пришлось несколько мощных ударов. Резкий рост ключевой ставки и свертывание льготных ипотечных программ обрушили спрос и сделали кредитование практически недоступным. Проекты, рассчитанные на ставку 7-9 %, столкнулись в реальности с ипотекой 25-27 %.
Параллельно стремительно подорожали строительные материалы и работы. Сметы, которые еще недавно считались просчитанными и безопасными, выросли на десятки процентов. Разницу предприниматель закрывал из собственных средств, стараясь не останавливать стройки и довести объекты до стадии, когда их можно продать и вернуть вложения.
Дополнительным ударом стало введение эскроу-счетов. Для компании это означало заморозку привычных денежных потоков: деньги партнеров блокировались до момента сдачи объектов, а финансировать стройки становилось все сложнее.
Внутреннюю ситуацию усугубили злоупотребления отдельных сотрудников «Строим для семей»: по словам Семененко, часть активов была фактически выведена, участки переписаны, материалы исчезли, частично пропала бухгалтерия.
Несмотря на это, Семененко пытался стабилизировать систему: привлек кредит на 40 млн рублей для достройки домов, переключился на более быстрые технологии строительства, достроил и продал несколько объектов, передал партнерам участки на десятки миллионов рублей в счет обязательств. Но к моменту, когда кризис можно было переломить, в игру вошел другой фактор — конфликт с рядом партнеров по «Строим для семей», который перевел экономическую проблему в уголовную плоскость.
Партнеры поддержали уголовным делом
Слабым местом модели Дмитрия Семененко оказалась именно человеческая составляющая. Кредитные средства по ипотеке находились под контролем партнера. И если в нормальной ситуации он направлял их на строительство, то в условиях кризиса часть партнеров, понимая, что именно они распоряжаются денежным потоком, начала менять условия в одностороннем порядке: снижать объем перечислений на стройку, выводить деньги, использовать целевые средства на собственные нужды.
В результате Семененко оказывался в положении, когда на объекте уже есть фундамент, закуплены материалы, оплачены подрядчики и часть ипотечных платежей, а следующий транш партнер либо задерживает, либо перенаправляет в собственный карман. При этом формально земля и недостроенный дом числятся за партнером, а кредит оформлен тоже на него. В какой-то момент такие партнеры начинают выставлять предпринимателя виновником собственных решений — и вместо того, чтобы урегулировать финансовые вопросы, подают заявления о мошенничестве.
Так в конце 2024 года было возбуждено уголовное дело в отношении Семененко по признакам мошенничества, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ. Основанием стало заявление Д. В. Литвинова. 20 февраля 2025 года следствие привлекло Дмитрия Семененко в качестве обвиняемого, а 21 февраля Пресненский районный суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста по адресу его проживания.
«По объекту Литвинова земля была куплена и оформлена на самого заявителя, дом доведен до первого этажа, ипотека частично оплачена, закуплены материалы, перечислены деньги подрядчикам. Тем не менее в заявлении указано «хищение 13,5 млн рублей», при том что даже сам кредит составлял 12 млн, а документы показывают: миллионы Семененко ушли на покупку земли, стройку и ипотеку», — отмечает адвокат Александр Карабанов.
Отдельная история — конфликт с другим партнером, где, по версии защиты Дмитрия Семененко, имели место требования вывести из ипотечных средств крупные суммы наличными, угрозы, давление и параллельная работа по вовлечению других клиентов в кампанию жалоб. И в этом случае модель партнерства была развернута против предпринимателя: кредитные деньги, которые должны были работать в проекте, превращались в инструмент шантажа.
Партнер подал заявление в полицию, не указав при этом сведения о фактическом получении денежных средств. Далее, по словам защиты Семененко, он начал активно привлекать к этим дестабилизирующим действиям других партнеров компании «Строим для семей», отправляя им «заказные статьи» в общем чате и призывая подавать заявления в полицию.
Так из гражданско-правового спора, в котором обе стороны изначально добровольно принимали риски и рассчитывали на прибыль, ситуация была переведена в уголовную плоскость, где предпринимателя фактически пытаются представить «мошенником», игнорируя сам факт строительства и вложенных средств.
Вопросы к следствию
Наиболее тревожным в уголовном деле Дмитрия Семененко выглядит не только сам конфликт с партнерами, но и то, как оно расследуется. Адвокат предпринимателя указывает, что следствие до сих пор не провело ключевые экспертизы — строительную и финансовую, хотя именно на их необходимости следователь ссылался в суде, добиваясь продления меры пресечения. Без оценки реального объема выполненных работ и движения денег любая цифра «ущерба» остается спорной, но эти экспертизы упорно не назначаются.
Не проводятся и очные ставки между заявителями и предпринимателем, хотя между их показаниями и документами есть существенные противоречия. Партнерские соглашения, где прямо указаны совместные вложения, раздел прибыли 50/50 и предпринимательские риски, в деле фактически нивелируются, а отношения искусственно сводятся к бытовому «подряду для потребителя». Это позволяет квалифицировать спор как мошенничество, хотя по своей сути он относится к сфере гражданско-правовых отношений.
Адвокаты Семененко заявляют и о нарушениях при проведении следственных действий: о недопуске адвоката во время обыска, применении силы к нему и его супруге, о длительном игнорировании жалоб и предоставленных доказательств. По словам адвокатов, обращения в суды и прокуратуру остаются без реальной реакции, что создает ощущение односторонности и предвзятости расследования.
«Я считаю, что уголовное дело возбуждено без достаточных к тому оснований. Доследственная проверка проведена не в полном объеме. Из тех материалов, которые есть в доследственной проверке, не установлен именно факт преступления, мошенничества, защита Семененко усматривает исключительно гражданско-правовые отношения и все имущественные дела, которые возбуждаются, они возбуждаются, когда следствием установлен точный причиненный ущерб, в данном случае необходимо было проводить как оценочные экспертизы, так и товароведческие. И без этих экспертиз возбуждать уголовное дело по данному составу является грубейшей процессуальной ошибкой», — прокомментировал ситуацию председатель московской коллегии адвокатов, кандидат юридических наук Александр Карабанов.
По мнению адвоката, уголовное дело против Дмитрия Семененко возбуждено незаконно, несмотря на то, что есть потерпевшие, которые в рамках дела уже получили данный статус и дали показания о том, что их обманули.
«Они сами являются потенциальными фигурантами уголовного дела, так как по сути участвовали в хищении денежных средств банка под видом получения кредитных средств. Следствием данным действиям оценка не дана, что говорит об однобокости позиции следователя», — отмечает адвокат Александр Карабанов.
На этом фоне неизбежно возникают вопросы: почему следствие отказывается от экспертиз, которые могли бы объективно подтвердить объем реальных работ и вложений; почему при действующих партнерских договорах и незавершенных сроках строительства предприниматель уже оказался под домашним арестом; кому выгодно отсутствие точных расчетов и полноценного анализа документов.
Ответы на эти вопросы во многом определят не только судьбу Дмитрия Семененко, но и общий сигнал для рынка: является ли строительство предпринимательским риском, который решается в гражданской плоскости, или любой кризис может быть в любой момент интерпретирован как уголовное преступление, если одна из сторон решит переложить ответственность на партнера.